История станицы Петропавловской

Крепость на р.Ишим.

ПЕТРОПАВЛОВСК ТОРГОВЫЙ

Около ста семидесяти лет назад, в декабре 1842 года, был утвержден первый герб города Петропавловска. Рисунок этого герба многим известен: торговец ведет за веревку верблюда, нагруженного тюками. В верхней части гербового щита изображался отличительный знак Тобольской губернии. Объяснялось это тем, что в тот период Петропавловск входил в эту губернию. В 1868 году, когда город был подчинен Омску и вошел в Акмолинскую область, верхняя часть герба соответственно была изменена. Так до 1917 года герб отражал самобытность города, основное занятие его жителей.

Конечно, на Руси было немало городов, обязанных своему рождению и развитию торговле, но судьба Петропавловска была особой.
В середине 19 века, когда был утвержден этот герб, по сумме оборота Петропавловский торг во всей Сибири уступал только Кяхтинской крепости, где была сосредоточена торговля с Китаем. В то же время, наш город занимал первое место по количеству купцов и темпам роста населения среди всех девятнадцати городов Западной Сибири, опережая такие города как Томск, Тюмень, Омск, Ишим, Тобольск и другие. Думаю, что 260-летие города - это убедительный повод обратиться к истории старого торгового Петропавловска.
Вот что о нем рассказывают материалы архива. Начало торговли было связано с именем Аблая – одного из самых известных деятелей в истории казахского народа. Тогда Аблай пребывал в сане султана Среднего Жуза. До строительства новой пограничной линии степные кочевники торговали с Россией через Оренбург и Семипалатинскую крепость. В первом преобладали товары европейской части России и Туркестана, а в крепости – товары Сибири, Монголии и Китая. С появлением крепости Святого Петра Аблай обратил внимание на то, что ее географическое положение, при значительном сокращении караванного пути, может обеспечить достоинства обоих торговых пунктов. 12 октября 1759 года Аблай обратился с письмом к оренбургскому губернатору, в руках которого был сосредоточен контроль за пограничной торговлей в Западной Сибири. В письме, в частности, говорилось: «…Моя и моего народа просьба дабы по Ишиму в Петропавловской крепости продажу производить дозволено было…»
Вскоре последовало разрешение об открытии торга у стен крепости.
Накануне его открытия, в последних числах декабря того же года, многие казахские феодалы получили пригласительные письма за подписью командира Сибирского корпуса: «Во удовольствие Вашего народа, - говорилось в приглашении, - в крепости Святого Петра велено ныне учредить сатовку (куплю-продажу), для чего купцам в тою крепость с товарами, с мукою и крупою съезжаться велено… Прошу о той сатовке поблизости Новой линии в улусах публиковать, чтобы они с имеющимся у них товаром, со скотом, лошадьми и пленными калмычатами для той сатовки в Петропавловскую крепость приезжали без всякого опасения…» Как видим из документа с первых торгов, вдали от глаз цивилизованных европейцев, Россия поощряла работорговлю. До 1825 года Петропавловск оставался главным рынком снабжения невольниками всей империи, хотя в денежном выражении такая торговля составляла незначительную часть от общего оборота. Уже к концу 18 века Петропавловская крепость не знала себе соперника в торговле на территории Западной Сибири. Сохранилось немало воспоминаний современников, воссоздающих грандиозную картину Петропавловского торга. Я же хочу привести строки из Географического словаря России за 1807 год, которые характеризуют отношения между покупателем и продавцом на Петропавловском меновом дворе во времена еще полудиких нравов: «Можно сказать, что казахи цену товаров наших совершенно знают.
В определенный час утра поджидают они, кажется, равнодушно барабанного бою, которым от правительства дается знак к впущению их на меновой двор. Всякий торговец с нашей стороны старался схватить за ворот того, кто ему больше нравится, и втащить в свою лавку. Здесь, не обижаясь насилию, они садятся и несколько часов рассуждают о покупке. Чтобы убедить казаха в малейшей уступке, надобно чем-либо гостя угостить, например, трубным табаком…» Шли годы. В связи со все возрастающей ролью Петропавловска как торгового центра, сюда в середине 19-го столетия из Оренбурга было переведено Управление Сибирской таможенной границей.
Отсюда велся контроль за торговлей на восточных границах России. Однако дореволюционный Петропавловск переживал не только подъем, но и, затянувшийся на несколько десятилетий, торговый спад. Объяснялось это, прежде всего, утратой статуса пограничного города. В 1868 году была закрыта пограничная таможня, а в 1876 году – окончательно упразднена Горькая линия. Южнее Петропавловска, на перекрестке торговых путей, появились новые торговые города: Кокчетав, Акмолинск, Атбасар и другие. В этот же период в состав империи вошел Туркестан, и Россия получила возможность торговать с Бухарой, Кокандом и Китаем через Ташкент. Спад в торговле длился до завершения строительства Сибирской железнодорожной магистрали.
В конце девяностых годов 19-го столетия начинается качественно новый этап развития торговли и всей экономической жизни города и уезда. За короткий промежуток времени в Петропавловске поднялись добротные кирпичные здания с замысловатой кладкой, преобразившие вид города. Это были купеческие особняки, магазины, лабазы, конторы. Часть зданий принадлежала иностранным фирмам. В городе резко увеличилось число предприятий по обработке животноводческого сырья, а на окраине Петропавловска появились мельницы, построенные с размахом, оснащенные современным оборудованием. Если в прошлом Петропавловску отводилась роль, в основном, перевалочной базы, то теперь на рынок вывозилась и собственная сельскохозяйственная продукция. Прежде всего, хлеб, мясо, жиры. В европейскую часть России хлеб из Западной Сибири, в том числе и из Петропавловска, стал поступать сразу по окончании строительства железной дороги. Хлынувший поток дешевого хлеба вызвал панику среди российских помещиков. Они смогли убедить правительство ввести в 1898 году челябинский тариф – пошлину за провоз хлеба дальше Урала. Только в 1911 году торговцы хлебом добились отмены этого тарифа.
Конечно, железная дорога сыграла важную роль в дальнейшем развитии торговли, но это было также время экономических реформ, которые наиболее успешно проводились в отсутствии помещичьих хозяйств.
В областном архиве нет материалов о проведении таких реформ в Петропавловском уезде.
Приведу здесь лишь имеющиеся сведения об уже сложившейся накануне революции системе стимулирования роста рентабельности крестьянских хозяйств и вовлечению их в рынок. Вся земля уезда (как и другие земли Акмолинской области) была разделена на 12 участков. Участком заведовал агроном. Он же являлся председателем земельного общества, в которое входили, как правило, все крестьяне данной территории.
Деятельность агронома, его заместителя, всего штата агрономического пункта, а также общества в целом, была направлена на подъем культуры земледелия и взаимопомощь. Перед крестьянами регулярно читались лекции по земледелию, каждый из них мог получить консультацию в агрономическом пункте. Причем не в конторе, а непосредственно на опытном поле. Кроме опытного поля, два агрономических участка имели также показательные огороды, питомники и ягодные сады. Находились они в Явленке и рядом с городом, на берегу озера Пёстрое (сейчас здесь находится село Мичурино).
Здесь же можно было купить семена и саженцы. Можно было получить их и бесплатно, подписав договор о соблюдении всех рекомендаций инструктора по огородничеству и садоводству. Агрономические пункты оказывали крестьянам помощь и сельхозмашинами, предлагая их напрокат. Крестьяне же, имевшие средства, могли без труда приобрести технику в Петропавловске. Здесь размещались конторы и склады как отечественных, так и иностранных фирм, торгующих новейшими сельхозмашинами и запасными частями к ним. Не оставалось без внимания и животноводство. Так, в ходе реформ на территории уезда появились рассадники племенных животных. Как и на агрономических пунктах, здесь можно было приобрести породистый молодняк и получить консультацию у специалиста. Рассадник мериносных овец в селе Всесвятском и рассадник английской белой свиньи в Явленке считались самыми крупными в уезде. Кроме этого, племенная работа велась практически во всех крупных частных хозяйствах. В их числе было, например, имение братьев Кондратовых (ныне это территория бывшего Мамлютского совхоза). Интересно отметить, что материальная база имения Кондратовых позволила разместить здесь после гражданской войны самый крупный в Западной Сибири конный завод, находившийся ранее в Томске.
Развитие животноводства в уезде внесло свои коррективы в традиционную торговлю скотом. Однако по-прежнему местом самых крупных оптовых сделок по купле-продаже мяса оставался старый Меновой двор (на его территории расположен завод МЛД). Модернизированный в годы Первой мировой войны, Меновой двор представлял собой уникальный специализированный рынок. Здесь все до мелочей было предусмотрено для удобства приезжих купцов и успешных торговых операций. Во дворе, обнесенном высокой каменной стеной, размещались более ста лавок, ветеринарная служба, склады, сушилка для кож, единственная на всю Сибирь паро-формалиновая дезинфекционная камера, гостиница и мечеть. Меновой двор был самым крупным городским рынком, но далеко не единственным. Не считая 582 магазинов и ларьков (на 43 тысячи человек населения в 1916 году), в их распоряжении были хлебный, два мясо-молочных, сенной, зеленый, рыбный и другие рынки. Рост продуктивности в животноводстве нашел отражение в увеличении производства жиров и, прежде всего, сливочного масла, которое стало успешно сбываться за границу. Начиная с конца 19-го столетия, масло в количестве не менее двухсот тысяч пудов в специальных холодильных вагонах отправлялось в Англию, Францию, Германию и другие страны Европы.
В начале 20-го века Петропавловск уже лидировал среди торговых городов Западной Сибири по вывозу этой продукции. Масло вывозили за границу: Сибирское экспортное общество, Петропавловское отделение Сибирских маслодельных артелей и ряд иностранных фирм, обосновавшихся в городе. Петропавловск и уезд были покрыты сетью приемных пунктов. Только одна датская фирма имела в Петропавловске шесть контор по приему масла и несколько складов. Кроме этого, сотни агентов в поисках продукции непрерывно колесили по хуторам, селам и станицам. Основными производителями масла являлись небольшие заводики, разбросанные по уезду. Сохранились воспоминания одного из переселенцев, осевшего с семьей в 1910 году в Пресновской волости и ставшего маслоделом. В них приведен подробный финансовый расчет производства сливочного масла. Так, стоимость заводика составила 155 рублей. Производственное помещение представляло собой деревянный дом из трех комнат и льдохранилища. Его оборудование состояло из шестисотлитрового сепаратора, маслобойки, аппарата по маслообработке, водогрейного котла, 15 фляг, 20 ушатов и других необходимых производству предметов. Молоко покупалось у крестьян по договорным ценам, в среднем по 35 копеек за пуд. Технологией изготовления продукции руководил специально нанятый мастер.
Годовая производительность составляла 400 пудов сливочного масла. Средняя цена, по которой скупали масло торговые агенты, составляла 12 рублей за пуд. Можно было продавать и дороже, если самому отвозить товар на рынок. Чем больше росло маслодельных заводов, тем больше требовалось специалистов этого профиля. Острая же нехватка квалифицированных рук ощущалась не только с маслоделами. Эти обстоятельства явились причиной появления профессиональных школ.
Так, в 1916 году открылась Беловская школа молочного хозяйства. Школа имела первый разряд и считалась лучшей в Западной Сибири. Ей принадлежал один из самых крупных в уезде заводов по производству масла и сыра. Несколькими годами раньше в Явленке была открыта сельскохозяйственная школа. В 1912 году в Петропавловске был открыт прием в торговую школу. Ее выпускники могли служить торговыми агентами, конторщиками, продавцами, бухгалтерами, приказчиками и т.д. Задачей обучения было «подготовить учащихся к коммерческой деятельности на восточных окраинах империи и в прилегающих к России азиатских государствах». Эти слова я привела из Устава школы. Кроме общеобразовательных и специальных предметов, здесь изучались: коммерческая география, торговые и промышленные законодательства Монголии и стран Востока. Изучению языков, в том числе казахскому и монгольскому, уделялось особое внимание. Для усовершенствования этих знаний учащиеся в каникулярное время направлялись в дальние командировки. Что Петропавловская торговая школа имела богатую материальную базу, можно судить хотя бы потому, что она могла послать на практику своих учеников за пределы уезда, в том числе и за границу. Это обстоятельство, как и право школы беспошлинно приобретать оборудование, учебную литературу, образцы товаров в любой стране мира, может, думаю, характеризовать в целом и уровень обучения.
За 4 года число учащихся школы выросло в два раза: с 60 до 120.
В 1917 году городская торговая школа была преобразована в Коммерческое училище.
Кто же финансировал профессиональные школы и, в частности, Торговую школу?
Во-первых, обучение было платным.
Во-вторых, это учебное заведение было предметом особого внимания как городской думы, так и Петропавловского Коммерческого клуба, на 90 % состоящего из купцов. Объяснялось это кровной заинтересованностью хозяев в высоком профессионализме своих служащих. В то же время, такая забота не была свидетельством добрых отношений между подчиненными и работодателями. Чтобы показать, какая грань лежала между «тружениками прилавка», как называли себя приказчики, и хозяевами магазинов, приведу строки из стихотворения, напечатанного в местной газете за 23 января 1913 года.
Стихотворение называлось «Сон приказчика»:
Только смыкаю я очи усталые,
Только ложусь на постель,
Вся моя жизнь одинокая, нудная
Передо мною проходит, как день.
Вижу в углу я хозяина злобного,
Вот он кричит: «Живо, молодчик!
Не корчи здесь барина!»…
В 1906 году именно торговые служащие организовали в городе первое профессиональное общество. Оно называлось «Общество взаимного вспоможения приказчиков». За короткий промежуток времени общество открыло библиотеку, общедоступный буфет с низкими ценами, организовало два драматических кружка (спектакли шли на русском и татарском языках) и даже духовой оркестр, в котором играли приказчики самого крупного магазина в городе, принадлежащего московским купцам Ганьшину и Овсянникову (сейчас на месте магазина расположен Главпочтамт). Чтобы иметь необходимые средства, Общество организовывало платные концерты, маскарады, лекции, которые нередко читали приглашенные профессора из Томска и даже из Москвы. Конечно, Общество было создано не только для оказания взаимной помощи, но и для борьбы за свои права. Когда же наступили революционные дни, большинство его членов включилось в активную политическую борьбу. Среди них были Гариф Идрисов и Карим Сутюшев.
По численности, по влиянию на общественную и культурную жизнь старого Петропавловска «Обществу взаимного вспоможения приказчиков» можно было противопоставить только Коммерческий клуб. Однако эти два влиятельных Общества были несравнимы в доходах.
С конца 19-го столетия и до 1917 года Коммерческий клуб (в то время он назывался «Вторым общественным собранием») арендовал территорию городского сада, получая прибыль от входных билетов. Кроме этого, с осени 1906 года, когда было завершено строительство драматического театра (позже здесь была фабрика сувениров) и до начала Первой мировой войны, клуб оставался единственным арендатором этого здания, получая немалую прибыль от его эксплуатации. В отличие от «Общества взаимного вспоможения приказчиков», Коммерческий клуб ставил иные цели своей деятельности.
Вот что об этом говорилось в его Уставе: «Петропавловский Коммерческий клуб имеет своею целью доставлять своим членам и их семействам возможность проводить свободное от занятий время с удобством, приятностью и пользою». Это означало, что клуб имел право «устраивать для своих членов и их гостей как платные, так и бесплатные спектакли, гуляния и кинематографы, балы, маскарады, танцевальные, музыкальные и литературные вечера, различные дозволенные игры: в шашки, шахматы, бильярд, карты и т.п., а также устраивать систематические научные курсы и приглашать специалистов для чтения лекций по литературе и различным наукам». Под влиянием общественности города двери клуба были открыты не только для коммерсантов.
С 1912 года в него мог войти любой житель Петропавловска, за исключением учащейся молодежи и солдат, находившихся на действительной военной службе. Несмотря на это, Коммерческий клуб оставался местом, где собирались избранные, элита торгового Петропавловска. Справедливости ради, нужно отметить, что Коммерческий клуб занимался и благотворительной деятельностью. Средства из благотворительного фонда поступали не только в Торговую школу на выдачу стипендий, но и обедневшим, больным членам клуба и их семействам, осиротевшим детям и т.д. О том, что происходило в Коммерческом клубе или в «Обществе взаимного вспоможения приказчиков», жители города всегда могли узнать, раскрыв газету «Приишимье», раздел светской хроники. Описание очередного вечера отдыха, устроенного купцами или приказчиками, как и обширную торговую рекламу, можно найти в любом номере этой газеты. Кстати, о рекламе.
У современного читателя она, я думаю, непременно вызовет интерес, например, в отношении невиданных товаров, таких, как шубы из меха кенгуру или розовое масло из гретых сливок, французские сардины или дичная колбаса и т.д. Только одного пива Петропавловские торговцы предлагали следующие, наверняка, неизвестные современникам, сорта: пильзенское, столовое, венское, экспортное, черное, светлое и мартовское (газета от 20 декабря 1912 года)!
Но больше всего поражает и удивляет в рекламе непривычный почтительный тон в обращении к покупателю. Это, на мой взгляд, удивляет больше всего, хотя нетрудно понять, что за этим скрывается коммерческий расчет и жесткая конкурентная борьба.

Тамара Макарова, краевед